С началом СВО в сфере военных технологий России существенно выросло число частных проектов.

Свежие решения сформировали новый рынок, и предприниматели столкнулись с рядом вызовов — например, поиском инвестиций для масштабирования производства. Вице-президент, директор департамента развития небанковских сервисов Промсвязьбанка (ПСБ) Алексей Назаров рассказал ТАСС, куда движется рынок и как инвестирующий в отечественный воентех фонд «Эра», входящий в группу ПСБ, адаптировался к новой реальности.

— Алексей, в 2021 году в группе ПСБ был создан инвестиционный фонд "Эра", основной задачей которого стала поддержка и масштабирование перспективных разработок в сфере военных технологий. Как изменилась работа фонда с началом СВО?

— Работа фонда была оперативно перенастроена под решение актуальных запросов Министерства обороны РФ. В первые месяцы встал вопрос оперативного производства и поставки беспилотных летательных аппаратов в зону СВО. В ответ на этот вызов фонд разработал специальный механизм ускоренного финансирования проектов в сфере БПЛА, который позволяет выделить деньги в рекордно короткие сроки — до одной недели.

Всего фонд за время работы реализовал пять проектов в сфере беспилотных технологий на общую сумму порядка 700 млн рублей, все поставленные изделия уже зарекомендовали себя в боевом применении.  Алексей Назаров Вице-президент, директор департамента развития небанковских сервисов Промсвязьбанка (ПСБ)

До конца года мы планируем поставить на СВО несколько тысяч беспилотников различных типов: разведывательных, разведывательно-ударных, камикадзе, самолетного типа. Поиск проектов по этому направлению продолжается, спрос на БПЛА со стороны Министерства обороны РФ остается высоким.

С активным развитием беспилотников появилась потребность в обучении операторов. При поддержке фонда был создан многофункциональный тренажер виртуальной реальности «Небо-22», который содержит более 25 обучающих модулей. Тренажер помогает отрабатывать навыки сброса полезной нагрузки, управления в сложных погодных условиях, ухода из-под купола радиоэлектронной борьбы. Несколько десятков таких тренажеров уже поставлено в зону СВО. Доработка обучающего комплекса и оснащение его новыми модулями происходит совместно с действующими бойцами СВО.

Еще одно направление, которое также потребовало ускоренного развития, — системы связи. В портфеле фонда уже есть проект по производству антенн высокой мощности, которые обеспечивают быструю передачу данных в диапазонах частот 11 ГГц и 13 ГГц одновременно. Важно наращивать соответствующие производства и компетенции по разработке таких комплексов — наша команда готова в этом помогать. Всего за время работы фонд профинансировал более 15 проектов на общую сумму 1,5 млрд рублей.

— С началом СВО начали появляться инициативные группы, зачастую не имеющие даже юрлица, но разрабатывающие нужный здесь и сейчас продукт — такие «военные стартапы периода СВО». Рынок военных технологий вырос за счет их появления?

— Мы считаем, что сформировался новый рынок. На него вышло много разных игроков — инженерных команд, частных лиц. Одно только «беспилотье» стало огромной отдельной нишей на рынке воентеха России.

— Среди таких стартапов больше желающих помочь стране или заработать деньги?

— Есть и те, и другие.

Нет ничего плохого в том, чтобы заработать деньги, воентех — это в том числе про бизнес. Но тех, для кого первична идея, технологическая или патриотическая, сегодня все-таки больше.  Алексей Назаров Вице-президент, директор департамента развития небанковских сервисов Промсвязьбанка (ПСБ)

— Что фонд «Эра» предлагает разработчикам и как их выбирает?

— Фонд дает до 200 млн рублей в формате как акционерного финансирования, так и заемного финансирования на возвратной основе. Требования просты: первое — наличие опытного образца или лабораторного прототипа, второе — соответствие проекта интересам Министерства обороны РФ, третье — экономическая устойчивость, обеспечивающая возвратность денег фонду.

Процесс отбора выстроен следующим образом: инициаторы приходят с заявкой в фонд, мы помогаем сформировать базовую финансовую бизнес-модель, готовим term sheet (документ с положениями и условиями потенциального делового соглашения — прим. ТАСС), далее идем на инвестиционный комитет. После него проводим финансовый, налоговый, технологический due diligence (процедура составления объективного представления об объекте инвестирования — прим. ТАСС), на основе чего делаем оценку бизнеса. И инвестируем. Обычно срок получения средств занимает от одной до двух недель для оборотного финансирования и от трех до шести месяцев для инвестиционного.

— На каком этапе больше всего отсеиваются?

— Как правило, не доходя до первого инвестиционного комитета. Еще до комитета мы обеспечиваем взаимодействие разработчиков с Министерством обороны РФ, чтобы провести базовые испытания продукта, оценить вместе с военными его применимость, потому что в первую очередь мы ориентируемся на обеспечение потребностей российской армии.

— От разных разработчиков слышали, что «фонд буквально взял за руку, привел в МО РФ и этим дал старт проекту».

— Есть такая концепция — smart money. Любой инвестор должен приносить в проект не просто деньги, а компетенцию. Мы к работе фонда подходим именно так.

Первое — мы помогаем инициаторам найти заказчика, провести испытания, грамотно подать продукт. Второе — предлагаем управленческие компетенции.

Проблема многих проектов — хорошая технологическая составляющая, но отсутствие коммерческой экспертизы. Команда фонда помогает инициаторам с ведением финансового учета, с юридическим сопровождением при заключении соглашений с заказчиками.  Алексей Назаров Вице-президент, директор департамента развития небанковских сервисов Промсвязьбанка (ПСБ)

Кроме того, каждому проекту нужна бизнес-модель с понятными доходами и расходами, схемой продвижения и сервисом. Бизнес на то и бизнес, что должен иметь план и определенную степень устойчивости с точки зрения процессов. Эту компетенцию мы тоже помогаем проектам приобрести и реализовать в корпоративной логике.

— Проекты, поддержанные фондом «Эра», окупаются?

— У нас все проекты прибыльные и возвратные. Понятно, что венчурный рынок — это всегда про риск-инвестиции, но тем не менее наша стратегия позволяет деньги возвращать. Мы практически сразу даем инициаторам понимание, будет ли спрос со стороны заказчика, это помогает снизить риски.

— Всегда ли эти проекты реализуются в российском контуре?

— Всегда. Сейчас — всегда. На международном военно-техническом форуме «Армия-2023» мы уже продемонстрировали наши изделия иностранным делегациям, и могу сказать, что интерес к российским разработкам у них большой. Но сейчас наш приоритет — это обеспечение потребностей Министерства обороны РФ.

— То есть экспортный потенциал на данный момент не оцениваете?

— Мы, безусловно, его отслеживаем, но в финансовую модель не закладываем. Исходя из мандата нашего инвестиционного фонда, работаем в интересах российского военного ведомства. Но если порассуждать, то работать это может следующим образом: вы — разработчик, делаете хороший продукт и поставляете его своей стране. Армия доказывает эффективность вашего продукта. После этого в очень коротком промежутке времени появляется экспорт. Это мировая схема, которая везде работает одинаково.

— Так же будет и с разработками периода СВО?

— Я думаю, все будет быстрее. Ведь проблема наладки экспорта не стоит.

Еще один интересный момент: если раньше мы запрашивали у зарубежных компаний спецификацию технико-компонентной базы, то сейчас на выставках они сами подходят с вопросом о таких требованиях, чтобы подстроиться под наши разработки. Прошло всего два года!  Алексей Назаров Вице-президент, директор департамента развития небанковских сервисов Промсвязьбанка (ПСБ)

— Если попытаться примерно оценить новый рынок военных технологий в РФ, то сколько это миллиардов рублей в перспективе?

— В моем понимании, это сотни миллиардов. Если брать не конкретные направления, а воентех в целом.

— Куда будет двигаться рынок дальше?

— Любой рынок рано или поздно движется в сторону олигополии, когда количество игроков уменьшается и появляется лидер. На горизонте двух-пяти лет уже будут видны изделия, которые в тех или иных сегментах займут лидерские позиции.

— Может, некоторых назовете?

— Все проекты, с которыми мы работаем, уникальны, шансы стать лидером в своем сегменте есть у каждого. Мы готовы инициаторов поддерживать в этом стремлении.